Кентукки Жареный верблюд в Египте: мое возвращение в страну, которую я никогда не оставил
«Ты не кричишь, когда верблюд встает, — сказала Амина с улыбкой. «Это, должно быть, твоя египетская кровь».
Я погладил шею своего верблюда, когда он повернулся к пирамидам. Они стояли, три величественных фрагмента истории, сверкали над горизонтом. Песок взорвался у меня в глазах, когда мой отец лаял меня, чтобы покрутить верблюда вокруг картины.
«У верблюда есть имя?» — спросил я его хозяина, когда я подтолкнул верблюда к повороту.
"Да. Он назван KFC — Кентукки Жареный Верблюд. Он рассмеялся над своей шуткой. У египтян была глубокая необъяснимая любовь к KFC. Ни один человек, с которым я встречался, не смог объяснить, почему.
Мой отец подошел по другую сторону KFC. Он посмотрел на пирамиды.
«Твоя родина довольно невероятна, не так ли?»
Мне потребовалось 27 лет, чтобы, наконец, посещать мой отец и, наконец, мою родину. Мой отец иммигрировал из Египта в возрасте 20 лет в Англию, где он прожил 12 лет, прежде чем иммигрировать в Америку. Он пообещал, что он вернет меня на родину, но ему потребовались годы, чтобы выполнить это обещание. Было много причин, по которым мне так долго приходилось ехать в Египет: у меня никогда не было достаточно денег, у моего отца никогда не было достаточно денег, чтобы взять меня, моя мама никогда не доверяла моему папе взять меня и т. Д. , ,
Я не был воспитан, чтобы быть египтянином. Мой отец никогда не учил меня арабскому языку, я не учил правильных египетских обычаев, и мои знания об исламе в лучшем случае являются подвыборными. Тем не менее, я хотел увидеть Египет, и во время одного весеннего перерыва я наконец пошел с отцом.
Моя первоначальная реакция на Египет заключалась в том, что я собираюсь умереть. Поднявшись в пригородах Лос-Анджелеса, я привык к диким водителям, но водители Каира считали, что дорожные полосы являются предложениями.
Мой двоюродный брат Ахмед почти попал в затонувший корабль, когда мы вышли из аэропорта. Он на самом деле не был похож на меня, и я не мог вспомнить, с каким двоюродным братом он был связан (мой отец попытался подготовить меня ко всем восьми миллионам наших двоюродных братьев, и я вспомнил два).
«Приятно познакомиться с вами, Ясмина, — сказал мне Ахмед, когда он продолжил вырезать трех человек.
«Ты тоже», я схватил его ручку заднего хода, молясь о дорогой жизни.
«Ахмед, — сказал отец на арабском языке, — jioeawhiofhiowhhfnaiofnioaeoaoa?»
«Что?» — выпалил я.
«Ясмина не говорит по-арабски». Мой отец оттолкнул меня. «Jioianfaoijweowejoiono?»
«Хахахахахахаха», ответил Ахмед. "Ahoijhewoiabfihweaoifhoiwhfeoihfow."
В то время как двое убрались на арабском языке, я занял окрестности Каира. Несколько человек вышли на улицу, совершенно не обращая внимания на гудки автомобилей, и водители ругались над ними. Девушки, одетые в дизайнерские хиджабы, сидели на уличных углах, небрежно потягивая чашки кофе. Я не понимал ни одного уличного знака, но мог видеть магазины, выстилающие улицы, с макияжем, платьями, майками и шляпами. Хокинг никогда не останавливался. Я не мог сказать, гудят ли они у других машин, симпатичных девушек или человека в машине рядом с ними. Это, казалось, не имело значения, они просто продолжали гудеть.
«Сегодня много людей, — объяснил Ахмед, переходя на свободный английский. «Четверг ночью похож на нашу пятницу вечером. Наши выходные немного отличаются от ваших. У нас нет работы и школы в пятницу или субботу. Пятница — наш день молитв. Все выходят в четверг вечером, поэтому трафик настолько плох. Он постучал ногтями к окну. «Это наш футбольный стадион. Я был здесь. У нас также есть игры и концерты. У вас, наверное, много концертов в Лос-Анджелесе,
«Мы делаем», ответил я. "У нас есть — "
«Jiofnaoiewjoiwfnioewanfoiafnoew?» Мой отец отрезал, на что Ахмед рассмеялся.
Мы прибыли в наш отель, шикарную, изумрудную структуру в самом сердце Гелиополиса, города, где жили остальные мои кузены. Когда мы подъехали к подъездной дорожке, громоздкий солдат с автоматом остановил нашу машину. Крупный немецкий Шепард последовал за ним. Он постучал по спине сундука Ахмеда, который он открыл.
«С момента нашей революции наша безопасность намного крепче», — объяснил Ахмед, когда мужчина закрыл сундук и жестом пригласил его войти в гостиницу.
«Это надоедает?» — спросил я.
«Нет, это просто для нашей безопасности. Все лучше, но все еще немного в воздухе.
Мы вытащили машину, как человек в черном черном костюме, который шел к нам. Он указал на мою сумку, которую он бросил через металлоискатель.
«Jioniownfioeanofia?»
"Какие?"
«Вы не говорите по-арабски?» Он спросил меня по-английски, поднимая брови.
«Нет, извините». Я испортил мне голову.
«Jionweoijafhhoeowanojfioa», мой отец подошел к моей стороне и положил сумку через металлоискатель.
«Ах, jowienafiojenwoinfaoa». Мужчина повернулся ко мне. «Что с тобой, египетский папа, а ты не говоришь по-арабски?»
«Он меня никогда не учил!» — запротестовала я. Это правда. Мой отец привел мне арабскую книгу, и примерно через месяц, пытаясь научить меня, я решил, что мне будет легче узнать больше о футболе, поскольку это всегда было на телевидении. Мой отец никогда не был хорошим учителем, и каждый раз, когда он пытался обучать мою сестру и меня по математике, он через десять минут поднял руки и пошел поесть.
"Это нормально. Меня зовут Мухаммад, как Мухаммад Али. Он притворился, что боксирует. «Очень тепло приветствую вас. Мой отец сказал мне, что это твоя первая поездка в Египет?
«Это так», ответил я, когда три рога ушли.
«Добро пожаловать на родину! Это и ваша страна. Надеюсь, вы найдете все, чтобы быть приятным. Он просиял, открывая переднюю дверь для меня.
«Как вы скажете спасибо?» — прошептал я отцу.
«»
», — сказал я Мухаммеду.
На следующий день мы с отцом сели в самолет, чтобы отправиться в круиз по Нилу, чтобы посетить Луксор и увидеть древние достопримечательности на этом пути. Прибыв в Луксор, нас окружили десятки китайских туристов, которые надевали большие соломенные шляпы и разговаривали с собой в Мандарине. Индийская семья, одетая в полный сари, боролась со своими чемоданами, а мужчина в полном порядке пробормотал, крича на кого-то по телефону. Этот взгляд заставил моего отца упасть в приступ хихиканья.
«Посмотри туда Лоуренс Аравийский», — хихикнул он, пробираясь сквозь стаю китайских туристов.
«Нехорошо развлекаться», я спрятал маленькую улыбку. Он выглядел довольно странно.
«Я забыл, как отличается южный Египет».
"Что вы имеете в виду?"
"Ты увидишь."
Мы отправились в Асуан, прибыв туда через несколько дней. Нил в Асуане был сверкающим, мерцающим синим, который был таким ярким, что я забыл, что это река, а не океан.
Мы с отцом поселились в нашей комнате, и он быстро решил дать мне краткую экскурсию по Асуану. Он направился к вестибюлю и направился к одному из обслуживающих персонал.
«Привет, — улыбнулся дежурный. Его английский язык был совершенным. "Чем я могу тебе помочь?"
«Jioajoeanfionaoinofna?» — спросил Баба.
Секретарша остановилась на мгновение. «Oionaonfianfnsda. Я думал, что вы оба испанский, — добавил он шепотом. «Я собирался начать говорить по-испански».
«Нет, египтянин. Ну, она технически американец, но она моя дочь, поэтому египтянка. Ononwanfoanfoanfoa?»
Это продолжалось какое-то время, когда китайские туристы улеглись и ослепили роскошные куски шелка. Они ткнули золотыми статуями верблюда и иероглифическими ожерельями, когда скучающая продавщица щелкнула на своем телефоне.
«Тебе нравится твоя родина?» Мне потребовалась минута, чтобы понять, что сопутствующий говорил со мной.
«О да, это очень мило».
Он просиял. «Ты не выглядишь американцем. Вы тоже не египтяне. Я честно думал, что вы оба испанский.
Баба пожал плечами. «Ну, Османская империя —
Я молился, чтобы он не утомлял нашего бедного помощника. Вы всегда могли сказать, понравился ли мой отец кому-то, потому что он поднял одну из следующих тем: Османская империя, футбол или 401K.
«Ладно, Мина пойдёт». К счастью, это был короткий урок. Баба вытащил меня через палубу и вышел на улицу, где проезжали машины.
В фургонах находились хорошие 10-15 человек, два из которых почти болтались сбоку. Мужчины снимали на мопедах мимо полных лошадей и колясок. Женщины садились на парковые скамейки, когда мальчики пнули вокруг футбольного мяча. И точно так же, как в Каире, было постоянное гудение.
Мой отец засвистел, чтобы привлечь внимание ближайшего экипажа. «Это версия Асуана такси. Запрыгивай."
Я боролся в карете, пока мой отец карабкался рядом со мной, лаяя за водителем кареты. Пыль взорвалась в моих глазах, когда мы проходили мимо мужчин, сидящих снаружи, куря кальян и крича друг на друга; девочки-подростки прогуливаются рука об руку, останавливаясь каждые несколько футов, чтобы взять себя в руки; собаки прогуливаются по улице и кошки, заправленные мусорными баками; мягкие огни города, светящиеся на расстоянии. Я задрожал, когда целая семья из пяти человек ревела на мопеде. Каир почувствовал себя более современным, тогда как Ашван чувствовал, что в 1950-х годах он прекратил расти.
По пути я заметил, что есть магазины, украшенные фотографиями улыбающихся пар и розовых и белых платьев.
«Они выглядят как платья Quinceanera», — прокомментировал я Бабе, который кивнул.
«Да, люди действительно участвуют в свадьбах на юге Египта. В некоторых нубийских деревнях свадьба будет продолжаться в течение недели ».
"Неделя?!"
«Да, или пока у них не кончится еда». Он указал на рекламный щит с мужчиной, сжимая пару кубиков. «Это собственная версия Египта
«У Египта есть своя версия?»
«Да, но это не так хорошо, как американский. Им нравится срывать американское телевидение. Мои кузены сказали мне, что у Египта есть свои, но это не очень хорошо. Все, что они делают, это высмеивать Трампа.
«Ну, это все, что у нас есть».
Мы прошли бронзовую статую человека с ручкой в руке, глядя на лист бумаги.
«Это известный египетский писатель, — объяснил мой отец. «Я не помню, какой из них. Но он из Асуана. Он глубоко вздохнул. «Прошли годы с тех пор, как я был здесь в последний раз».
«Когда вы были здесь в последний раз?»
«О, я не совсем помню. Вероятно, после того, как я закончил свой студент, и до того, как я поехал в Англию, чтобы получить степень доктора философии.
«Почему ты не получил здесь своего доктора?»
«Египет очень беден». Он вздохнул. «Это беднее или беднее, чем в большинстве стран Латинской Америки. Мне пришлось уйти, потому что у меня была лучшая возможность. Это, и мне стало скучно.
«Тебе стало скучно?»
«Да. Мне вроде скучно в Египте. Поэтому я попал в Бирмингемский университет, и я решил просто пойти.
«Ты не испугался?»
«Немного, но это тоже было весело».
Я сел в экипаж, напомнил, как я тоже бежал — в моем случае, Ориндж-Каунти в Нью-Мексико, — чтобы получить достойное образование в качестве писателя, и потому мне тоже было скучно. Мне нужен был перерыв в Оранжевом Графстве, и я хотел посмотреть, как выглядит остальная страна. Поэтому, не зная ничего о Санта-Фе, я решил просто прыгнуть на самолете и дать ему поход.
«Я так рада, что тебе кажется, что ты похож на Египет», — отрезал мой отец, прерывая мои мысли. «Я давно хотел научить вас вашей культуре. Но это было тяжело, твоя мать не хотела. Она была убеждена, что, если я отведу тебя в Египет, я похищу тебя. Я рад, что теперь вы, наконец, добираетесь, чтобы увидеть это ».
Без ведома, один из наших кузенов нанял гида / археолога, чтобы показать нам вокруг различных храмов. Его звали Ахмед, и стало совершенно ясно, почему наш кузен нанял его: мой отец ничего не знал о древнем Египте или египетской мифологии.
«Сегодня мы идем», сказал нам Ахмед, когда мы отправились на маленькую лодку через Нил. Лодка выглядела так, как будто она была вырвана прямо из круиза джунглей Диснейленда. Но вместо того, чтобы иметь веселого шкипера, который взламывал шутки, у нас был угрюмый водитель лодки, который в коротких ворчах ответил на разговоры.
«Храм Филе возвращается тысячи лет». Всякий раз, когда Ахмед говорил о древнем Египте, его голос поднимался, словно улавливая его мистику. «Сегодня вы увидите рисунки, которые длились годами и годами. Замечательно, как долго они выжили. Еще один признак того, насколько велики египетские люди ».
«Остерегайтесь торговцев, — вмешался мой отец. — Всякий раз, когда они пытаются что-то продать, просто скажите« нет »или нет. Это просто вещь.
Во-вторых, мы вышли из лодки, вокруг нас окружили разносчики. Они были похожи на саранчу, ползли в каждую щель, их голоса пронзительно и остры.
«Noinionoi! 2 доллара! Очень хороший шарф, тебе нравится?
«Открытка! 1 доллар! Довольно открытка! "
«Настоящий камень из храма!»
Мы пожали плечами, отец ухмылялся, как и он. Он допустил ошибку, проскользнув на арабский язык, и все кончено. Каждый торговец был на нем, настаивая на том, что он что-то купил, что, будучи египтянином, его долг — что-то купить. Он засмеялся, когда он побледнел, и Ахмед привел нас к храму.
Ахмед провел нас через разные храмы, глубокие резьбы богов и богинь, несущих нас, длинные колонны с разными вершинами, песок, дующий на ветру, и жар, горящий сквозь мою шляпу. Он объяснил, что во всей египетской мифологии он всегда ориентирован на семью: отца, мать и ребенка. Вот почему в египетской культуре семья была так важна: она буквально вернулась к древним временам.
Пока я узнал, что легенды легко понять, мой отец этого не сделал. Независимо от того, сколько раз Ахмед объяснял, кем был Осирис или Изида, мой отец снова спрашивал, к большому огорчению. В какой-то момент он вздохнул, удивляясь, как народ Египта не знает своей собственной истории, а другие считают это настолько увлекательным.
Выйдя из храма Филе, мы отправились в другой храм, посвященный Собеку, крокодилову Богу. Ахмед сообщил нам, что, когда храм использовался, живые крокодилы также были размещены вместе с людьми. Когда я спросил Ахмеда, почему он так любит Собек, он просто ответил: «Он крокодиловый Бог», который, по общему признанию, является достаточно хорошей причиной для того, чтобы поддержать Бога.
В течение следующих нескольких дней мы плыли из города в город, исследуя древние храмы с нацарапанными на стенах. Мы пили чай каждый день в 4 часа дня, и Ахмед пытался дать нам уроки по иероглифам и мифологии. К третьему дню моего отца забыть все, что он сказал накануне, Ахмеду стало больше интересно наблюдать за китайскими туристами. Они играли в игру, в которой они продолжали хлопать в ладоши и подбадривать, без всякой видимой причины.
«Почему это происходит?» Ахмед рассмеялся, увидев взгляд, который теперь превратился, чтобы включить хлопание и крик стола.
Мы прошли через Эдфу, небольшую египетскую деревню, чтобы увидеть еще один храм. Скелетные собаки бродили по улицам, как молодая девушка, которая едва могла говорить или видеть, пыталась продать мне ткани за простой египетский фунт. Здания были разлагающимися, и каждая карета была украшена колокольчиками, свистами и, в нашем случае, наклейками Tweety Bird.
В конце концов мы добрались до самого великолепного и известного из всех храмов Луксора. Самый большой город в нашем туре, Луксор был домом для Карнака и Луксорского храма. Когда мы впервые приблизились к Храму Луксора, меня охватили возвышающиеся колонны, подробные эскизы, растянутый двор. , , и Макдональдс прямо через дорогу.
«Ха-ха», пробормотал я про себя, поскольку перед Макдональдсом произошло почти все крушение.
«О, этот храм не может дать нам свободный доступ», — зевнул Баба, протягивая руки над головой.
«Храмы давали нам бесплатный вход?»
«Да, потому что я египтянин, а ты моя дочь. Мы получаем бесплатно, если мы граждане. Но они могут не пойти на это, так как это больше. Итак, сегодня ты канадский.
«Почему я не могу быть американцем?»
«О, ты можешь быть, это просто хлопот, — отрезал Ахмед. «Если вы американцы, они отправят охранника с гигантским пулеметом, чтобы следовать за вами».
"Какие?! Зачем?"
«О, есть все эти слухи о том, что американских туристов похищают. Конечно, это неправда, но они должны были начать делать это в качестве меры предосторожности ».
«Я думаю, что теперь я буду британцем», — решил Баба.
"Зачем?"
«Я устал от людей, которые пытаются продать мне вещи, потому что я египтянин. Они утверждают ! Давайте не будем канадцами, давайте будем англичанами. Это веселее. Отныне мы из шикарной части Лондона.
"Ты серьезно?"
"Да. Я чувствую себя британцем.
«Тогда ты это сделаешь».
Верный своему слову, Баба решил, что мы англичане. Он изменил свой акцент, чтобы стать еще более британским, чем обычно, и даже подружился с семьей из Манчестера.
«Я узнал ваш акцент, — гордо сказал он, прогуливаясь по колоннам. «Раньше я жил в Бирмингеме. Теперь моя дочь и я живем в Лондоне.
«О, милый».
Я кивнул, опасаясь, что мой недостаток хорошего шикарного акцента меня отпустит.
Баба поддерживал свой британский фасад не только в Луксорском храме, но и в Долине царей. Стало ясно, сколько китайских туристов приехало в Египет, так как охранники в разных храмах научились плакать и плакать от радости туристов. Я также узнал, что, если вы захотите увидеть изображение в гробницах, они могут легко подкупить охрану четкой 10-фунтовой запиской. Нужно просто убедиться, что в могиле никого нет.
В течение следующих нескольких дней Ахмед угостил нас рассказами о двух самых известных храмах. В храме Луксора была мечеть, в которой действительно были молитвы. Карнак чуть не был подвергнут бомбардировке, но все лавочники и торговцы сумели обеспечить нападавших, все благодаря храбрости водителя такси (и Аллаха). Чернила на стенах храма, которым было больше 4000 лет, все еще были яркими, с различными оттенками алой и синей мерцающей над гранитом.
Туристы, которые посещали их, были так же увлекательны, как и храмы. Когда британский мужчина, полностью одетый в хаки, поставил перед Рамсесом II картину, группа китайских женщин бомбардировала его, настаивая на самоубийстве. Он смущенно улыбнулся, указывая на свою шляпу. Мы с Ахмедом пришли к выводу, что они, возможно, думали, что он Индиана Джонс.
Многочисленные школьники бегали, их сопровождающие кричали на них, чтобы оставаться вместе и слушать историю храмов. Так же, как американские дети часто отправляются в паломничество в Вашингтон, округ Колумбия, египетские дети, как правило, посещают древние достопримечательности Луксора и Асуана. И точно так же, как и многие американские дети, египетские дети не интересуются историей вообще — они хотят получить как можно больше людей для своей учетной записи Facebook. Как ни странно, я был включен в некоторых из этих людей, так как случайные девушки побежали ко мне, засунули мне телефон и убежали. Любой, кто не был египтянином, был гораздо более увлекательным, чем варварское поведение Рамзеса III.
На третий день в Луксоре я получил жениха.
«Тебе нужно купить какой-то алебастр, пока ты на юге, — сказал нам Ахмед, когда мы подпрыгнули по грунтовой дороге. «Алебастр лучше на Юге, чем на севере». Он что-то рявкнул нашему водителю, который повернул еще одну грунтовую дорогу. «Я отведу вас в самый лучший алебастровый магазин во всем Луксоре. Это намного лучше, чем все другие туристы ».
Мы припарковались вне старого белого здания, где лысый мужчина, одетый в прогулку, чтобы встретиться с нами. Он сиял, когда мой отец и я вышли из фургона, прищурившись на яркое солнце. У него были нетронутые зубы и темные очки.
"Здравствуйте! Я Мохаммед. Он был четвертым Мохаммедом, которого я встретил. «Это магазин алебастров моей семьи. Это мой папа и дядя. Он указал на двух других людей, работающих с прекрасным фарфором. Они кивнули в нашу сторону. «Хотели бы вы узнать, как делается алебастр?»
Мохаммед провел нас через весь процесс, и он объяснил, что вся его семья принадлежит и работает в этом магазине.
«Подойди, иди внутрь!» Мохаммед отвел нас к двери в его магазин: «Ты должен увидеть наш алебастр. Это очень хорошо, лучший алебастр во всем Луксоре! "
Баба шел впереди меня, принимая всевозможные формы и размеры алебастра. Там были сверкающие зеленые вазы, угольные кошки, пирамиды и потрясающие вазы с цветами, которых я никогда раньше не видел. Ахмед направился прямо к спине, где появился еще один человек и устроил для него кальян. Он продолжил смотреть на Facebook.
«Ты и твой кальян», — засмеялся Баба, подходя к нему. «Ты просто не можешь бросить курить, не так ли?»
«Я удивлен, что ты этого не делаешь», — ответил Ахмед, когда другой человек плюхнулся и начал убираться на арабском языке.
«Ваш алебастр очень красив», — сказал я Мухаммеду, который волшебным образом появился со стаканом чая гибискуса для меня.
"Спасибо. Вы из Америки, да?
«Да, я из Лос-Анджелеса».
"Лос-Анджелес! Вау! Я всегда хотел туда поехать.
«Это немного отличается от Египта, но я думаю, вам это понравится».
«Тебе нравится южный Египет?» Он застрелил меня глазами щенка.
«Да, очень, это прекрасно».
«У вас есть Facebook?» Он вытер свой телефон и переключился на свое приложение в Facebook.
«Да, да. , »Я взглянул на Бабу, который блуждал к отставному Ахмеду.
«Я добавлю тебя», — Мохаммед подтолкнул свой телефон мне в лицо. Я не хотел отказываться, поэтому я предварительно добавил свое имя. «Таким образом, в следующий раз, когда вы в Луксоре, я смогу показать вам! Мы, египтяне, любим Facebook, это как вода ».
"Хорошо — "
Затем он перевернул телефон. «Селфи ?!»
«Ах, ах. , «У меня не было никакого макияжа, и мои волосы были связаны в неряшливой косичке. Я был уверен, что песок и грязь покрыты каждым дюймом меня. "Хорошо . , «.
Мохаммед сиял своими жемчужными белыми, когда я наклонил голову. «Это прекрасно!»
«В следующий раз, когда ты в Египте, вернись один». Мохаммед подмигнул. «Тогда я действительно смогу показать вам Луксор».
Через пять минут я поймал себя египетским женихом. По сей день я по-прежнему беспорядочно получаю сообщения от Мохаммеда, которые обычно являются изображениями роз. Он настоял, чтобы я вернулся в Луксор, чтобы показать мне достопримечательности и звуки. Если я когда-нибудь устану от жизни в Лос-Анджелесе, у меня всегда есть возможность пойти и жить в магазине алебастр с Мохаммедом.
Вернувшись в Каир, мой отец познакомил меня с примерно 8 000 двоюродных братьев. Большинство из них говорили по-английски, за исключением немногих, кто знал, как общаться, кормя меня фалафелями и людьми. Я также встретил дядю Валя, брата моего отца, который написал пять книг об Исламе, и, как все братья и сестры делают друг с другом, ужасно смущает моего отца.
Дядя Уайл взял нас на ужин в причудливый ресторан на Ниле. Длинная, текущая река была не такой яркой или ясной, как на юге; он действительно напоминал ту же грязь и грязь, что и Миссисипи. Тем не менее, Нил был одним из самых тихих мест во всем Каире, оазисе от постоянного гудения. Кафе по Нилу вскоре стало одним из моих любимых мест в городе.
«Joinownfoiana ?!» Дядя Вал лаял у хозяина, у которого либо не было стола для нас, либо у него не было подходящего стола.
"Inoanfioanfosna!"
«Buihbwbaifbbaibfa!» Дядя Уэйл сбежал, оставив нас с теперь недовольным и запутанным хозяином.
«Что случилось?» — спросил я Бабу, который похоронил лицо руками.
«Я даже не знаю. Уэйл настолько самоуверен. Это так неловко. Он вернется через минуту, просто посмотри.
Разумеется, дядя Уолд вернулся к хозяину, который пожал плечами, отвел нас к нашему столу, только чтобы найти кота, сидящего на одном из стульев. Когда дядя Уол попытался отбросить кошку, он уставился на него, щелкнул хвостом и продолжил перевернуться на спину.
Это был не последний раз, когда дядя Уэйл штурмовал бы. Во время одной семейной встречи, где мои родственники подготовили эквивалент восьми благодарностей, дядя Уолл недовольно рассердился и вышел прямо из двери. Никто не отреагировал на это и продолжал есть. Через две минуты дядя Уэйл снова отправился обратно, призывая всех закончить еду, чтобы они могли посмотреть футбольный матч.
«Это так неловко!» — прошипел мой отец, когда дядя Вал плюхнулся на стол. «Почему он это делает ?!»
«Все братья и сестры смущают друг друга», — успокоил я его. «Надя все время смущает меня».
Хотя ни один из моих родственников не соответствовал драматическим выходкам дяди Уайла, у всех у них были свои причуды. Мой двоюродный брат Тарек сказал мне в полной искренности, что, когда мы мечтаем, наши души покидают наши тела, и мы все встречаемся друг с другом в мечте. Он считал, что именно поэтому мы мечтали о других людях, мы встретили их в мечтах. Мой двоюродный брат Карим и я немедленно связались не потому, что мы были семьей, а потому, что мы оба любили смотреть. Казалось, что, как и мой отец, ни один из членов моей семьи не был нормальным по стандартам общества.
Каждый день чувствовал себя как День благодарения, так как моя семья кормила меня пластиной после тарелки фалафелей, риса, виноградных листьев, курицы, лаваша, салата и стекла после стакана хрустящего, освежающего чая гибискуса. Я был украшен подарками: золотые вазы нацарапаны арабским письмом, кошельки с изображением звезд египетского кино, лаванды, зеленого моря, серебряных хиджабов и ошеломляющего ожерелья из сапфира. Я уставился на ожерелье, когда мой двоюродный брат обнял его за шею, неловко принять такой подарок, но польщен в то же время.
«Это», сказала она, похлопывая меня по лицу. "Прямо как ты."
"Что значит?"
"Красивый."
Я был тронут их добротой. Несмотря на то, что я не встретил меня, они открыли мне двери, кормили меня и относились ко мне как к истинному члену семьи. Несмотря на отсутствие арабского языка и ясную внешность как американец, они все равно приняли меня. Они действительно заставили меня почувствовать, что Египет также является моей родиной.