Автобус до Мванзы
Летом, прежде чем мы поженились, мой муж познакомил меня с Танзанией. В течение двух недель мы пересекли страну с востока на запад, пронзая наш путь через пряный тур по Занзибару, потягивая пиво Tusker у ворот Мвеки на горе Килиманджаро и после семьи слонов через высушенное русло реки Тарангир, находясь на сафари. Тем не менее, эти экскурсии были на всех сторонах основного события: посещение семьи, а это означает, что вы едите вместе с семьей. Через день мы отправились в новый город или деревню, где я встретил новых тетушек, дядюшек и двоюродных братьев, которые насильно кормили меня, пока я не мог носить только штаны для шнурка. При каждом приеме был минимум на две пластины. Это восхитительный и опасный стиль гостеприимства.
На протяжении всего нашего пребывания мы покрывали короткие расстояния между родственниками на машине и на большие расстояния на автобусе. Дороги были гладкими, и мы были на типичных чартерных автобусах, но с услугами по прокату напитков. Конденсация быстро сформировалась на моей Fanta и создала влажное кольцо, когда я позволил ему опираться на мое бедро. Когда мы путешествовали по дороге с холодной стеклянной бутылкой в руке, я наблюдал, как монтированные телевизоры проезжали по серии хореографических церковных хоров.
Наш самый длинный путь был от горного Аруши до озера Мванза, 12-часовой поездки на автобусе, который начался до рассвета. Мы пошли на вокзал накануне, чтобы купить билеты. Чтобы избежать каких-либо ошибок, мы передали деньги за транзакцию нашему кузену и ждали в машине. Наши суахили были ограничены общепринятыми словами, из которых даже те, что я запутался. Раньше в тот же день я ответил на почтительное предложение мальчика, вернувшего то же самое приветствие. Его шокированные глаза превратились в хихиканье за счет посещения, который только что признал его старшим, а не признал его уважение к
После того, как билеты были благополучно спрятаны в наших мешках для путешествий, мы отправились домой, чтобы насладиться самой вкусной едой в поездке. Когда мы сидели, чтобы пообедать, наши тарелки слились с металлическими сервировочными блюдами — использовалось все доступное табличное пространство. Я начинал с крахмала, совок простого белого риса и куска, который представляет собой кашу из кукурузы (похожую на поленту), приготовленную в тестообразной консистенции.
Когда я закатил в руке уборочную шапочку из грубого теста, я был поражен выбором для аккомпанемента. Цыпленок, забитый этим утром, был тушен в соусе из помидоров, лука, чеснока и куркумы, пока ваш язык не смог принять его текстуру для сливок. Часть козла часами кипела в горшке с острым перцем и подавалась с осторожностью.
Второе блюдо из козла было моим любимым штапелем, живое мясо ребер окутало угли до обугленного совершенства. был обжарен с большим количеством конфет природы, и оттенок темной листовой зелени был отлично смягчен карамельным луком. Золотистый сладкий картофель варили, а затем склеивали по краям тонким слоем масла. Запеченный демонстрировал сладкие специи страны, как рис, куски курицы и кубики моркови, смешанные с корицей, гвоздикой и кориандром. Кокос вырвался на мой язык с каждым бобом, который я пережевал, как будто его внутренности были заменены плотью тропических фруктов.
Мы съели три полных обеденных тарелки вместо двух. Чаша сладких манго сопровождала чай, который завершил нашу еду. В ту ночь, когда еда из нашей прощальной еды устроилась, мы собрали наши вещи и поставили тревогу, чтобы позвонить, прежде чем солнце поднимется.
Хотя еда была основным элементом гостеприимства, обеспечение безопасности и комфорта было вторым и третьим. Как родитель вертолета на танцах средней школы, наш двоюродный брат отправил нас в автобус, расположил наши места, чтобы убедиться, что в них никто не сидел, и разговаривал с водителем автобуса и сопровождающим. Он сказал им очевидное: мы были американцами, путешествующими без ума, без суахили. Как будто еще не ясно, кто мы такие, я был единственным в автобусе.
Мы путешествовали по лугам, окружающим Кратер Нгоронгоро, и вдоль южного края Серенгети. Земля перешла от проточной травы к пыльным насыпи и обратно, но всегда сохраняла золотой оттенок. Плоские вершины акаций усеивали пейзаж, их конечности простирались наружу, а не вверх, как будто их рост был вдохновлен горизонтом.
Зеленые листья деревьев возвышались над более частыми зелеными кустами, одновременно создавая сложность и монотонность, когда наш автобус свернул вверх и вниз по холмам. Признаки человеческой деятельности усилили естественный ландшафт. Круглые дома соломенной крыши, построенные Масааем, появились внезапно, небольшим кластером, и поселения могли остаться незамеченными, за исключением вспышки их жителей. Большие деревни объявляли себя медленнее, один цементный дом за другим, пока мы не достигли четкого центра города.
Каждая деревня выглядела похожей на меня, рекламные объявления для Vodacom и Coca Cola охватывали жестяные крыши по всей стране. Здания чередуются между основными цветами и земными тонами с художественным выражением, которое желал бы городской планировщик. Блочные ограждения были обычными для домов любого размера, и у всех были такие же неудобные пластиковые стулья, которые сидели за дверью. Автобус сказал бы имена деревень, и несколько человек высаживались каждый раз. Так же, как деревни были нечеткими из-за моей незнакомости, все их имена звучали подобно моему неподготовленному уху.
На предыдущей поездке на автобусе была остановка отдыха примерно на полпути. Чистые туалеты были чистыми, уступки были восхитительными, и нам сказали, что автобус уйдет через 15 минут. Автобус ушел через ровно 15 минут. Одинокий пассажир, который не вернулся на свое место, взлетел, чтобы нанять мотоцикл, чтобы догнать его предполагаемый вид транспорта. Его партнеры по путешествиям попросили водителя держаться в течение 45 секунд на стоянке безрезультатно. Когда автобус отстранился, мне не нужен переводчик, чтобы понять их обновления в реальном времени. «Он вырывается из партии! Он за автобусом! Он рядом с автобусом!
Однако, только когда мы столкнулись со стоп-сигналом миль по дороге, водитель остановился, чтобы открыть дверь этому запоздавшему мотоциклисту.
Меня не интересовало, что я останусь в центре Танзании с семейными часами. Я не доверял своей способности нанимать мотоцикл или ничего делать, кроме как садиться посреди грязи и плакать, если мы останемся позади. Особенно потому, что вы знаете, суахили.
Поэтому, когда автобус остановился около двух часов в нашем двенадцатичасовом путешествии, мой пит-стоп был быстрым. Он состоял только из покупки у ближайшего продавца и поспешной поездки в туалет.
Мы погрузились в безопасное место на наши места, наблюдали за хор-видео и расслаблялись, когда автобус ездил дальше и снова и снова. И дальше.
Основываясь на наших предыдущих поездках, я предположил, что во время обеда будет остановка пит-стопа. Полдень прибыл и ушел, но почему-то автобус продолжался. Я перестала пить свою бесплатную Фанта, обеспокоенная тем, что мой мочевой пузырь не может держаться. Автобус все еще не вышел из топлива к 3 часам вечера, когда мой жених заметил, что я безумно рылся в своей сумке.
"Ты в порядке?"
«Мне кажется, мне нужны тумы».
Внезапно в 12-часовой поездке на автобусе через куст Восточной Африки мой желудок превратился в шар кобр, нуждающийся в спасении.
Я съел два тума, затем еще два. Видимо, мой мочевой пузырь не должен был беспокоить меня.
Я нашел таблетки Пепто Бисмола и помолился.
Dear Lord, why have you forsaken me?
Мне действительно нужно было идти.
Я не уверен, есть ли больший страх, чем диарея путешественника на переполненном автобусе. Я начал потеть от физического и эмоционального стресса ситуации, в которой я внезапно оказался. Используя нашу небольшую разговорную книгу, мы придумали это слово, понятия не имели, как общаться именно так, как тяжело было положение. Я не хотел, чтобы водитель или дежурный подумали, что будет нормально ждать, пока мы не прибудем в сумерки. Я также не думал, что смогу сдержать шар кобр, если мне придется встать и подойти к передней части движущегося автобуса, чтобы попытаться связаться.
Когда мое лицо покраснело, мой партнер начал переписывать своего брата, который, как мы говорим, говорит «суахилиш».
«Как вы говорите:« Нам нужно остановиться в ванной сейчас ТЕПЕРЬ »? Он не знал, но он делал осторожные заметки, чтобы передать детали того, что должно было случиться с нашими свадебными гостями во время его тоста несколько месяцев спустя.
Его брат позвал двоюродного брата, который помог нам сесть утром. Во время этой телефонной цепочки я практически не реагировал и очень близко к физически сжимал себя, как четырехлетний ребенок, который думает, что просить ее «держать его на минутку» означает схватить ее промежность.
Слово вернулось к нам, что не только наш двоюродный брат перевел мою маленькую ситуацию, но у него был номер телефона дежурного. Они тайно обменивались контактами во время специальной специальной утренней процедуры регистрации. Он позвонит ей и скажет ей, и все, что я должен был сделать, это подождать. По-видимому, нам нужен родитель вертолета. И, видимо, все, что я должен был сделать, было. , , Подождите.
Это было мучительное 15 секунд, наблюдая за звонком телефона дежурного. Агенты ЦРУ слушали с меньшей интенсивностью. Она позвонила, она ответила, выглядела смущенной, а затем усмехнулась. По крайней мере, я знал, что это обо мне. Я наблюдал, как она кивает и вешает трубку, и я заставил водителя немедленно захлопнуться на тормозах. Он не остановился. Она даже не сказала ему сразу.
Пять минут было похоже на пятьсот, и казалось, что вызов должен был тщетно. Наш двоюродный брат послал нам письмо, чтобы сообщить, что они общались, и автобус остановится.
Я действительно начал говорить о моем дискомфорте — гортанной тревоге и боли.
И тогда это случилось.
Помощник вызвал систему ОО,
Mzingwe? That must be another word for mzungu. She is looking for the mzungu who had to have her cousin call the bus driver to tell them she needs the choo.
Автобус начал замедляться, и я увидел, что мы приближаемся к кластеру домов. Я выскочил со своего места, посмотрел слуга в глаза и заявил с убеждением, что я никогда не привязывался ни к одному слову суахили.
Я вышел из автобусной двери, прежде чем машина остановилась до последней остановки. Я шел, насколько мог, что было около 10 футов от автобуса и его многочисленных окон, и многие его люди выглядывали из окон. Я присел на корточки рядом с безликим, тряпичным кустом, но не позади него.
Не было абсолютно никакого приличия, но я никогда не чувствовал такого облегчения.
Я даже не схватил салфетку или носовой платок, чтобы почистить, но, по крайней мере, я не погубил штаны.
Я встал и вернулся к автобусу без унции озабоченности шоу, которое я только что предоставил. Моя помощница, когда я поднялась по ступенькам, была самой сердечной благодарностью, которую я когда-либо давал.
Я избегал зрительного контакта с другими пассажирами на обратном пути к моему месту, где мой жених избегал зрительного контакта со мной. Прошло тридцать секунд.
«Вы думали, что они сказали, не так ли?»
«Да, не так ли?»
«Нет, Мзингве был именем этой деревни».
Когда мои внутренности перестроились более комфортно, нервный смех тихонько вырвался из моего горла. Мой жених продолжал качать головой в недоумении — и, возможно, отвращение — еще две минуты, пока автобус не остановился снова. На этот раз при остановке отдыха.
Я почти сделал это.
Единственным человеком, который вышел, был семилетний мальчик, который спал на своей матери большую часть поездки. Он тоже был болен, но у него было достаточно контроля, чтобы не загрязнять остановку в деревне.
Когда мы приблизились к Мванзе, зубчатые скальные выходы прервали розовое блеск, закат которого был свернут на мерцающем озере Виктория. Сцена изменилась со мной, только что испытала резкое прерывание моего собственного мирного государства.
Крестный отец моей будущей свекрови встретил наш автобус на складе. Он приветствовал нас, извинился за то, что мне пришлось устроить гостиницу вместо того, чтобы провести у нас на ночь в своем доме, и попросил нашего вечера.
«Хотели бы вы пойти прямо на ужин или вы хотите сначала зарегистрироваться и вымыться? У тебя был долгий день.
На протяжении большей части поездки я разрешал жениху принимать решения — его семью, свою страну, но на этот раз я высказался первым.
«Я бы с удовольствием помылся. «.